В скором времени Украина узнает имя директора Национального антикоррупционного бюро, а сам этот орган начнет работу. Сколь бы рьяно он ни взялся за дело, ему не удастся за короткий срок искоренить коррупцию, считает московский обозреватель "Деловой столицы" Юрий Васильченко. Он убежден, что скорее можно ожидать, что изменится существующая в Украине коррупционная модель.
Она, с одной стороны, приспособится, станет более гибкой и изощренной.
Она, с одной стороны, приспособится, станет более гибкой и изощренной.
Какие-то схемы обогащения будут вскрыты, десятки или пусть даже сотни их участников из числа чиновников и менеджеров госкомпаний будут посажены, - но их заменят новые схемы, более сложные и запутанные, и новые "решалы", более ловкие и изворотливые.
И все же, с другой стороны, есть шанс, что украинская система коррупции станет гораздо более слабой и уязвимой, чем раньше. Признаки этого видны уже сейчас. В частности, не стоит недооценивать политическую конкуренцию: в нынешнее время партии, как входящие, так и не входящие в правящую коалицию, пристально следят друг за другом и готовы выставлять на всеобщее обозрение любые найденные ими свидетельства злоупотреблений, допущенных представителями команд соперников. Причем среди уже поднятых скандалов некоторые затронули весьма высокие чиновничьи сферы - например, руководство Минэнергоугля и Государственной фискальной службы.
Кроме того, нельзя недооценивать и перемены в обществе. Уровень неприятия коррупции за последний год заметно вырос. Это касается не только махинаций высокопоставленных чиновников, но и коррупции на бытовом уровне, которая прежде фактически была одной из составляющих "общественного договора" между властью, бизнесом и гражданами. Конечно, и поныне значительная часть населения смотрит как на само собой разумеющееся на практику мздоимства в вузах, судах, военкоматах и считает приемлемым давать взятки гаишникам, милиционерам, налоговикам и таможенникам. Но благодаря революции появилась противоположная тенденция, когда именно на бытовом уровне нечистые на руку чиновники получают неожиданно жесткий отпор. Градус ненависти к коррупционерам может зашкалить, когда на гражданку начнут возвращаться воины, мобилизованные год назад. Если они станут вершить самосуд, общество наверняка примет их сторону. Поэтому у антикоррупционного бюро будет еще одна задача - выпускать пар и не доводить ситуацию до взрыва.
Распространение коррупции с бытового уровня на государственный началось в шальные 90-е. Союз бандитов, прокуроров и милиционеров давал первым возможность сколачивать капиталы на рэкете и "прихватизации" госпредприятий, а вторым и третьим - получать хорошие откаты. Однако в то время коррупция еще не проела всю вертикаль власти. С бандитизмом пытались бороться и даже разоблачали "оборотней в погонах". А известные в уголовной среде Солоха, Авдыш, Череп, Рыбка, Прыщ либо отправились в мир иной, либо сели. Кое-кому удалось сбежать, а самые умные ушли в политику. Период первоначального накопления капитала завершился появлением олигархов, чьи интересы стал обслуживать уже привыкший жить на нетрудовые доходы госаппарат. Власть предпочла не бороться с коррупцией, а возглавить процесс.
Пока еще ни на одного лидера общественного мнения не лягла персональная ответственность за то, что коррупция продолжает процветать. И представители власти надеются, что можно и дальше оставаться в стороне
Роль, которую сыграл Леонид Кучма в становлении украинской олигархии, велика. При этом он стремился не допускать прямых конфликтов между олигархами, чтобы избежать разборок в стиле начала 90-х. В кулуарах власти ходила страшилка: олигарх, нарушивший "баланс сил", входил на ковер в кабинет Кучмы с опаской, потому что ему в голову могла прилететь пепельница. Кроме нескольких олигархических групп доступ к госресурсам имели и особо приближенные чиновники, что породило касту богатых госслужащих. Они показывали сиротские декларации, зато члены их семей владели ресторанами, предприятиями, на них оформлялась недвижимость и т. д. Эта порочная практика сохраняется и по сей день. Когда западные политики говорят, что в Украине есть антикоррупционное законодательство и даже почти заработало антикоррупционное бюро, но нет реальной борьбы с коррупцией, наши делают круглые глаза. Такое впечатление, что они просто не понимают: сестры, братья, жены, мужья, кумовья, одноклассники на высоких должностях - это даже хуже, чем олигархи. Последние могут быть (стать) опорой национального капитала, создавать рабочие места и платить налоги, словом, приносить пользу. От "кумовьев" никакой пользы не может быть в принципе.
"Кумовская" коррупция, оформившаяся при Кучме, расцвела во времена президентства Ющенко. Одновременно с укреплением партийной системы коррупционные центры стали формироваться вокруг правящих партий. В их руководстве появились серые кардиналы, финансировавшие партийные проекты для получения доступа к лакомым ресурсам. Начали всплывать скандал за скандалом о жизни не по средствам недавних кумиров Майдана. А назначение на должности кумовьев в "оранжевые" времена породило новую волну анекдотов. У раннего Ющенко были все возможности сломать систему, но он ими не воспользовался. Можно было сколько угодно разглагольствовать о "вонючем газе", но группа Дмитрия Фирташа набрала силу именно при президентстве Виктора Андреевича.
Приход к власти Виктора Януковича в 2010 г. усугубил ситуацию, в отечественный политический обиход прочно вошло слово "семья". Все годы вплоть до Революции достоинства происходила централизация коррупционных потоков. Условно говоря, несколько гривень с каждого гаишника доходили на самый верх. Порождениями новой системы стали "талантливый бизнесмен" Саша-Стоматолог, "вундеркинд" Курченко, сын держательницы "семейных" денег Арбузов и прочая "элита" вроде Клименко, Захарченко, Пшонки. А ненависть общества к VIP-коррупционерам, питаемая прожорливостью "семейных", стала одной из движущих сил, в конечном итоге приведших к краху прошлого режима.
Действительно, как и во времена Оранжевой революции, искоренение коррупции было важной составляющей идеологии Евромайдана. Но через год после его завершения (победы?) есть серьезная опасность появления новой коррупционной модели - некоего микста между тем, как было при Кучме и при Ющенко. То есть нескольких конкурирующих центров, ориентирующихся на тех, кто в данный момент имеет больше возможностей влиять на ситуацию. Также сегодня под маркой борьбы с коррупцией стартовала новая война компроматов - за передел (сохранение) активов и сфер влияния. Сезон открыли Виктор Пинчук и Игорь Коломойский, которые продолжают в Высоком суде правосудия в Лондоне спор вокруг Криворожского железорудного комбината. Продолжили прокурорские - замгенпрокурора Алексей Баганец сообщил об открытии уголовного производства в отношении прокурора Киева Сергея Юлдашева, а тот в ответ обвинил младшего сына Баганца в "крышевании" игорного бизнеса. Наверняка получат продолжение скандалы, в которых фигурируют руководители Минэнергоугля и Государственной фискальной службы, а также появятся новые. В таких условиях будет еще легче профанировать борьбу с коррупцией, сводя ее к эпизодам войны компроматов.
Пока нынешним лидерам общественного мнения удается избегать персонификации ответственности за отсутствие результатов реальной борьбы с коррупцией. Это порождает ложные надежды на то, что удастся выгрести в одиночку. На самом деле выгрести - или утонуть - можно только вместе. А реальная борьба с этим монстром должна стать частью инстинкта самосохранения нынешней власти.
0 ☞ :
Отправить комментарий